Шикха Талсания

Анвита, 27 лет, швея из переулков Дадара, три дня чинит кружево на лехенге Карины, своей подруги с колледжа. Карина, дочь владельца текстильной фабрики, женится на Радже, сыне политика из Южного Мумбаи. «Ты точно не против, что я заберу твой дизайн для мехенди?» — Карина вертит перед зеркалом браслет с изумрудами. Анвита молчит, вспоминая, как вчера Радж задержал ее за руку у лифта в отеле
Раджеш Верма, худощавый мужчина в застиранной рубашке, таскает мешки с мукой на вокзале Мумбаи. Его руки в мозолях, а ботинки заклеены изолентой. Каждый день он отдает половину заработка жене Суме, которая ругается из-за долгов: «Опять 200 рупий? Как Прие в школу ходить?» Дочь Прия, 14 лет, прячет дневник с тройкой по математике — боится, что отец продаст её книги, чтобы заплатить за свет. По
Катха, 28 лет, работает в семейной аптеке в пригороде Пуны. Утром она развозит лекарства пенсионерам на потрёпанном скутере, поправляя сползающие очки. Сатьяпрем, 32 года, бывший инженер-строитель, арендует комнату над её гаражом — перебивается случайными заказами, чинит соседям водонасосы. Их первый диалог: он просит одолжить гаечный ключ через полуразбитое окно, пока Катха разбирает коробки с
Знаешь, есть такой Сид — ну, Сидхарт, если по паспорту, но всем плевать. Обычный пацан из Мумбаи, который только вылез из колледжа и теперь тупо завис в неопределённости. Жизнь? Планы? Да кто ему вообще объяснил, что это как-то надо *делать*? Вот и болтается: дрыхнет до обеда, жрёт мамины паратхи, тупит в телик или в Xbox 360 режется до упора. Друзья, старенькая мыльница, потрёпанная машинка —