Наталия Лейдж

Мариана, в потёртом желтом платье, разгружает ящики с папайей на рынке в Сантусе. Её брат Жоржи, в засаленной футболке, требует часть выручки: *«Сестра, папа опять напился — надо за штраф заплатить»*. Она бросает монеты в жестяную банку, привязанную к тележке. В обеденный перерыв, за лотком с жареной болуш, подруга Лусиана шепчет: *«В порту ищут девушек танцевать. Говорят, за вечер — два месячных зарплаты»*. Мариана вытирает пот с шеи платком, пахнущим рыбой, и молчит. Дома, за шторкой из
Рикардо, курьер на потрёпанном мопеде Honda Biz, ежедневно петлял по узким улочкам фавелы Санта-Марта, объезжая лотки с жареной мукой и подростков, игравших в футбол пластиковыми бутылками. После оползня, обнажившего стену старой колониальной церкви, он нашёл в трещине кирпичей амулет из чёрного дерева с выцарапанным глазом. «*Quem é você?*» — прошептал он, когда артефакт затёплся тёплым светом, а из динамика рации вдруг послышался хрип: «**Ты видел тень за церквью вчера? Беги, пока не
В Сан-Паулу, в переулке за полицейским участком 14-го округа, Маркос Кардозу, 47 лет, с потрескавшимися губами от дешевых сигарет, прячет пачку денег под рыхлой половицей в своей однокомнатной квартире. Его дочь, Лара, 16 лет, пишет ему сообщение: *"Папа, мама снова не пускает меня в школу — нет на обувь"*. Маркос стирает текст, покупает консервы в ларьке у метро *Праса-да-Се* и несет их в участок, где Камила Рейс, 29 лет, в мятом голубом жакете, разбирает рюкзак задержанного
Маркос, коп с облупившейся татуировкой на шее, ковырял кроссовком трещину в асфальте возле ларька с жареной рыбой. Запах масла смешивался с вонью мусора. В кармане джинсов — смятая записка: *«Склад №8, Алмейда. 21:00»*. Напарник Тулио, жуя жуя жвачку, ткнул пальцем в пятно ржавчины на воротах: «Тут кровь. Соуза вчера тут с кувалдой носился — слышал, да?». Маркос молча достал из-под груды ящиков порванный рюкзак с логотипом аптеки «Бем-Эстар» — внутри пузырёк клоназепама и билет в кино на