Тото

**Первый абзац:** Марчелло Риччи, седой ветеран с шрамом над бровью, патрулирует узкие улочки Турина в потёртой форме. Его напарник, Джанкарло Висконти, моложе на два десятка лет, вечно поправляет очки, сползающие от пота. В баре *Alba* за стойкой Мария, хозяйка с татуировкой ласточки на запястье, наливает им кофе: *«Опять ночью стреляли у вокзала. Ваши коллеги даже протокол не составили»*. Риччи
Комиссар Марчелло Риччи, толстый, с вечной сигаретой в зубах, патрулирует переулки за рынком Кампо-де-Фьори. Его напарник, лейтенант Энцо Бьянки, в потёртом пиджаке, ковыряет ножом треснувшую скамейку у фонтана. «Опять эти крысы сбежали через канализацию», — бормочет Марчелло, разглядывая следы сажи на брусчатке. Вор по кличке Лисица, настоящего имени не знает даже любовница Роза, прячет краденые
Знаешь, иногда натыкаешься на старые фильмы — и будто находишь забытый сундук с драгоценностями. Вот эта картина... Боже, как же там Италия! Не та туристическая открытка, а настоящая — с треснувшими стенами, запахом кофе из забегаловки и людьми, которые кричат через весь рынок. Помню, как после просмотра мне дико захотелось бросить всё и уехать в какой-нибудь Тосканский городишко. Хотя бы на
О, этот фильм! Помню, как впервые наткнулся на него поздно вечером — думал, «ну, старое кино, посмотрю на пять минут и выключу». Ан нет! Затянуло так, что к полуночи я уже под одеялом сидел, глаза в экран впились, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Представь: симпатичная учительница приезжает в какую-то глухую деревушку, а там всё не слава богу. То ли люди там странные, то ли воздух какой-то
Каллимако — тот ещё пройдоха, да? Влюбился по уши в Лукрецию, красотку, которая замужем за этим смешным нотариусом Ничиа. А тот, представь, всё носится с идеей, что жена бесплодна — мол, «лечись, дорогая, а то наследников не будет!» Ну и тащит бедную женщину по знахарям, снадобьям… Жуть, честно говоря. А наш хитрец Каллимако тут как тут. Решил, что если силой не вышло, то обманом возьмёт.
Вот история про одного везунчика... нет, вру, как раз наоборот! Представь сапожника из XVII века — Паскуале. Работает он, вроде, старательно, молотком стучит, кожу кроит, да только вот беда: делает обувь исключительно для правой ноги. Ну правда, смех сквозь слезы! Клиенты ворчат, денег кот наплакал, а тут ещё налоги висят как дамоклов меч. Думаешь, сказки? Ан нет — жизнь нашего героя. Как-то раз
Ох уж эти налоги! Торкато Пеццелла, хозяин лавки с тканями, готов был рвать на себе волосы — ну как тут честно платить, когда государство забирает половину выручки? «Да я лучше цыгану карман отдам, чем этим жадным чинушам!» — наверняка ворчал он, лихорадочно перебирая бухгалтерские книжки. То цветы инспектору подсовывает, то вдруг начинает рассказывать про свою «больную тётю в Салерно» — лишь бы
Представляешь, есть такой городок Ассола — зажатый прямо между Францией и Италией, будто два соседа тянут одеяло на себя. И вся жизнь там, как на лезвии ножа: хочешь — живи по правилам, хочешь — крутись как уж на сковородке. Вот, например, Фердинанд — французский таможенник, этакий честный служака, который даже пуговицы на форме отполировывает до блеска. А напротив него — Джузеппе, итальянский