Серж Генсбур

Люк Мерсье, журналист из Марселя, каждое утро покупает газету *Le Monde* у киоска на площади Жюльетт. Его соседка Элен Дюран, студентка-художница, рисует углем плакаты для демонстраций у вокзала Сен-Шарль. В кафе «Лулу», где потолок закопчен от сигарет «Голуаз», Люк находит в кофе записку: *«Спроси про грузовики в порту. — К.»*. Он игнорирует ее, пока Элен не показывает ему тетрадь с цифрами — расходы мэрии на несуществующие стройки. «Ты рисуешь революцию или убегаешь от нее?» — бросает Люк,
В пригороде Парижа, в Аржантейе, пенсионер Жозеф Марселен копается в огороде за домом из рыжего кирпича. Его дочь Мари, работница местной фабрики, замечает трещины на заборе: *«Папа, они опять подсылали тех ребят с кувалдами. Посмотри, виноградные лозы почти сломали»*. Жозеф, в растянутом свитере и кепке, хрипит: *«Пусть ломают. Земля всё равно моя»*. Его зять Поль, механик с масляными пятнами на рубашке, пытается уговорить тестя встретиться с застройщиком Ленуаром: *«Они предложили 80 тысяч
Представь: Югославия, война, а вокруг сплошной ад. Куча девушек — ну совсем молодых, понимаешь? — вляпались в историю покруче любого блокбастера. Им поручили тащить через полстраны раненых партизан, среди которых затесался какой-то важный тип — Испанец, типа местный герой-призрак. Ага, щас, легко сказать: «Доставьте любой ценой!» Тут тебе и немцы с овчарками на хвосте, и предатель где-то среди своих шипит, как гадюка… Вот честно — я бы на их месте сразу сдулся. Девчонки-то даже не солдаты,