Alyssa Marek

В прибрежном городке Кедровый Хребет, штат Орегон, шестнадцатилетняя Эмили Реннер находит в подвале публичной библиотеки потёртый дневник с инициалами «В.З.» на обложке. Её сосед по парте, Джейкоб Тирни, замечает в тексте фразы на латыни и числовые шифры — они тратят три ночи, расшифровывая записи через сломанное приложение-переводчик. «Тут что-то про энергетические вихри, — бормочет Джейкоб, тыкая в экран. — Или это гугл так перевёл?» В записях упоминается артефакт под названием «Око Ахайи»,
Юки Танака, 17 лет, нашла потрепанный дневник деда Исаму на чердаке своего дома в Киото, заваленный старыми фотографиями и коробкой от бенто. На страницах с пятнами чая мелькали зарисовки сакуры с неровными подписями: *«Сэйган-дзи, западная стена… но что за символы?»*. Подруга Ая, жуя жареный тофу с лотка у станции, посоветовала проверить храм: «Там сейчас ремонт — может, что-то раскопали». Юки, протиснувшись между строительными лесами, наткнулась на треснувший алтарь. Под слоем мха лежал
Вот смотришь иногда кино про творческих людей и думаешь: ну да, красиво, но как оно там на самом деле? А тут — пять девушек, которые в поте лица корпят над своими рисунками. Не какие-нибудь суперпрофессионалы, а обычные начинающие — то карандаши теряют, то слои в программе путают. Каждый кадр — это же тонны работы! Они там и ругаются, и смеются, и кофе литрами пьют — настоящие мученики искусства. Знаешь, я вообще раньше не задумывался, сколько сил уходит на эти мультики, которые мы за вечер