Андрей Рублёв

Кирилл, младший аналитик в «СберТехе», каждое утро пробирался через толпу у станции «Деловой центр», жуя вчерашний бублик. В офисе на 14 этаже его ждал сломанный кондиционер и шеф, Марина Олеговна, которая бросила папку на стол: «К вечеру отчет по квантовым алгоритмам. Не опоздаешь — выпишем премию». В лифте, который опять застрял между этажами, он столкнулся с Аней — новой ассистенткой из отдела кадров. Она молча протянула ему бумажный стаканчик: «Черный, два сахара. Вы же пьете только такой?»
Анна переезжает в квартиру к Сергею и его детям — 14-летнему Максиму и 8-летней Соне. Панельные дома Москвы, промзона за окном, запах жареной картошки из соседней квартиры. Максим тычет вилкой в холодную котлету: «Ты тут ненадолго, да?». Анна разбирает коробки, ставит треснувшую вазу с искусственными ромашками на подоконник. Соня прячет под кровать фотографию покойной матери, но Анна находит, аккуратно вешает в рамочку рядом с холодильником. «Зачем?» — хмурится девочка. «Чтобы не искала», —
В Санкт-Петербурге, в хрущёвке на проспекте Просвещения, 17-летний Лёха Королёв каждое утро протирал пыль с дедовского фортепиано «Красный октябрь», пока мать кричала из кухни: «Опоздаешь в колледж!» Он прятал в карман куртки потрёпанную нотную тетрадь с мелодиями, которые сочинял ночью под гул холодильника. В электричке до «Василеостровской» Лёха подслушал разговор двух студентов консерватории о конкурсе молодых композиторов — дедлайн через три дня. В раздевалке музыкального училища он спросил
Знаешь, есть в нашем МВД одна контора — тихий ужас, о которой даже свои не в курсе. Полковник Игнатов, их серый кардинал, сливает им задания через черный ход: там и порнуха, и секс-рабство, и живой товар как на конвейере. Жуть, да? Но ребята там не из робкого десятка — мозги, стальные нервы и девчонки, которые в перестрелках как на свидании выглядят. А потом бац — в одном из этих подпольных клубов, где Мясник (да-да, тот самый гад, что девушек в клетки сажает) рулит, находят труп их же агента