Jakub Nosiadek

Лив, рыбачка из Осло, каждое утро чистит сельдь на причале, где вьются чайки и пахнет солью. Её сосед по общежитию, Казимеж, поляк в засаленной куртке, грузит ящики с треской в рефрижератор. «Зачем тебе эта дыра?» — бросает она, вытирая руки о фартук. «Деньги, — хрипит он, затягиваясь сигаретой. — У меня в Гданьске дочь болеет». В четверг, когда шторм разбил два катера, Лив находит в сетях старую карту с пометками на немецком — координаты ведут к заброшенному маяку под Бергеном. В Берлине
Якуб, механик из деревни под Люблином, нашел в кармане старой куртки ключ от заброшенной мельницы на окраине леса. Внутри, среди ржавых цепей и разбитых жерновов, он обнаружил дневник 1943 года с записями на идише: *"Они ходят за мной. Даже когда топлю печь, слышу их шепот в трубе"*. На следующее утро его соседка Алиция, которая торговала солеными грибами на рынке, показала ему синяки на запястьях — якобы от привязи коровы. Но в хлеву веревка была перерезана ножом, который валялся в
В варшавском районе Прага пятнадцатилетний Матеуш «Матыс» Ковальски после школы подрабатывает разгрузкой фур с углём для местной котельной. Его старшая сестра Агата, медсестра в больнице на улице Солец, постоянно ворчит: «Опять крошки в куртке? Хоть бы в стиралку закинул». Они живут в хрущёвке на третьем этаже — окна выходят на заброшенный трамвайный парк. По вечерам Матыс рисует граффити на стене гаража за супермаркетом «Бедронка», пока его друг Ежи, сын сантехника, стоит на шухере. Однажды в
Кася, младший библиотекарь в варшавской муниципальной библиотеке на улице Кошковой, случайно натыкается на папку с письмами 80-х, засунутую между стеллажами с советскими учебниками по агрономии. В одном из конвертов — фотография женщины в плаще, стоящей у ворот верфи в Гданьске, и обрывок текста: *"Если это читаешь, я уже не смогу прийти. Спроси у Эвы про красный чемодан"*. Коллега Ивона, жуя булку с маком, бросает: «Опять чьи-то старые драмы. Выбрось, кому сейчас это надо?». Кася