Маурицио Николози

Лука, 23 года, моет чашки в кафе на узкой генуэзской улочке. Каждое утро в 10:15 через запотевшее окно он видит рыжеволосую девушку, которая рисует мелками на асфальте у фонтана Пьяцца-де-Феррари. «Ты же видишь, что здесь нельзя?» – бормочит бармен Энцо, вытирая стойку. Лука молча смахивает крошки с подноса – вчера девушка оставила на салфетке набросок парусов с номером телефона: *София, 19, учусь в Академии, ищу модель для портрета*. Запутанные провода старого магнитофона в комнате Луки
Представь: где-то среди бескрайних сицилийских виноградников, в доме, который время словно забыло, живут двое парнишек с матерью — красавицей, которой впору в кино сниматься, а не в этой глуши хозяйничать. Шестидесятые тут, знаешь, — это не про романтику. Каменные дома, вечная пыль на дорогах, да жизнь, которая даже солнце над головой делает каким-то... тяжёлым. Братья растут без отца — чувствуешь, как это висит фоном в каждом кадре? Типа, вроде и не говорят об этом прямо, но пустота эта где-то