Иржи Плескот

В Праге, на углу Вацлавской площади и улицы На Пршикопе, пожилой курьер Ян Блажей случайно замечает, как мужчина в сером плаще оставляет кейс у киоска с газетами. В кармане у Яна — кусок сарделек для таксы Альмы, принадлежащей соседу, инженеру Фоустке. Альма, вырвав поводок, мчится к кейсу, переворачивая его. Из-под крышки выпадает микропленка с чертежами трамвайного депо. «Чёрт, опять эти игры», — бормочет Блажей, пряча пленку в коробку от спичек, пока Альма грызет ремешок кейса. На следующий
Знаешь, смотрел я тут один старый фильм про события, которые до сих пор горько вспоминать. Там вся эта история с предательством и договором, из-за которого Чехословакия тогда чуть ли не на коленях оказалась. И самое обидное — вроде как основано на реальных стенограммах переговоров, архивные документы, всё серьёзно. Но чувствуешь же, да? Как идеология того времени лезет в каждый кадр. Типа, только наши и комунисты против нацистов геройствовали — а остальные, выходит, и не пытались? Ну не верю я