Джуда Гослинга

Лара, 16 лет, до рассвета чистит стойло своей кобылы Спирит на ферме под Гронингеном. Отец, Мартен, в рваном свитере пьёт кофе из жестяной кружки: «Банк звонил опять. Если не выплатим за пастбище до зимы...» Лара перебивает, вытирая пот с подбородка: «Я найду способ. Не продавай её». На кухне пахнет плесенью — крыша протекает с прошлой весны. После уроков она забирает объявления о уроках верховой
Йорик, сталевар с завода в Роттердаме, замечает, что порезы на руках затягиваются за секунды. Вместо больничной — идет в бар «De Zon», заказывает джин с тоником, пытается придумать оправдание для коллег. "Опять кот поцарапал?" — смеется Брам, разносящий пиво. Ночью, разбирая старые письма отца-моряка, Йорик находит конверт с координатами заброшенной лаборатории в Делфте. Там —
Йорис, фотограф с потрёпанным «Никоном», каждый вечер торчал у канала Сингел, снимая проституток в красных окнах. Эльс, его сестра-журналистка, таскала его на подпольные рауты в ангарах НДСМ, где торговцы оружием обсуждали сделки под техно. «Вот этот, в кожаном пальто, — шептала она, тыча локтем, — три дня назад выбросил тело наркокурьера из машины у Центрального». Йорис щёлкал затвором, а запах