Александр Жеребко

Алина, 19 лет, каждое утро пробиралась через шумный киевский рынок «Житний» к подземному переходу возле метро «Лукьяновская». В рюкзаке — бутерброд с сыром, завернутый в газету, и потрепанный блокнот с текстами песен. Ее выступления собирали кучку студентов и бабушек, бросавших в гитару мелочь. «Слушай, ты бы хоть ритм поправила», — кричал как-то парень из кафешки напротив, вытирая руки о фартук. По вечерам она подрабатывала в пирожковой на Подоле, разгружая тесто из фургона, пока владелец,
Максим нашел окровавленную футболку возле мусорных баков на Оболони, когда шел за кофе. Пластиковый стаканчик еще был теплым — успел пролить на рукав, ругался сквозь зубы. На футболке, кроме крови, прилипли рыжие кошачьи волосы. Ирина в участке прокручивала записи с камер: «Смотри, в три ночи мужик в кепке «Динамо» тащит пакет. Похож на того алкаша с пятого этажа». Максим смял пустой стакан: «Слишком чисто. Кто ж оставляет улики у помойки?» За окном гудел трамвай №18, ветер гнал по асфальту
Витя слез с маршрутки на разбитой остановке в селе Заречное, поправив рюкзак с ноутбуком, который теперь казался лишним. На улицах — лужи после дождя, запах дыма из печных труб. В старом доме с облупленными ставнями мать, Людмила Степановна, резала капусту в алюминиевом тазу. «Киевские деньги закончились?» — спросила, не поднимая головы. Он промолчал, глядя на заросший бурьяном огород. Вечером зашел в «Райду» — местный клуб с выцветшими шторами и бильярдом без сеток. Там Серый, его