Анастасия Сердюк

Лена Корбут, 23 года, работает электриком на заброшенной угольной шахте в Кривом Роге. Её соседка по общежитию, Оля, каждое утро жарит картошку на ржавой плите, ворча: «Опять отключили горячую воду — пора тебе провода в подвале перебрать». В цеху №4, где Лена чинит щитки, на стенах остались следы советских граффити — «Ударнику пятилетки» соседствует с детскими рисунками меллом. После смены она
Анна, заведующая аптекой на улице Гагарина, получает звонок из школы в разгар разбора просроченных лекарств. «Ваша Лерка опять подралась», — бубнит охранник. В кабинете директора дочь стоит, размазывая синяк под глазом по щеке: «Она первая полезла». В машине Анна давит на педаль, не глядя на светофор. «Опять Марьяна?» — «Она сказала, ты спишь с чужими мужиками». На кухне хрущевки, пока Лера
Оксана, 47 лет, работает кассиром в продуктовом магазине «Світанок» на окраине Чернигова. Каждый день после смены она заходит в аптеку за таблетками от давления, пока соседка Марьяна, торгующая семечками у трамвайной остановки, кричит ей: «Знову голова? Мені зять з Німеччини мазь привіз — зайди ввечері!». Дома Оксана разогревает борщ, оставшийся от вчерашнего ужина, и считает квитанции за
Ольга, архитектор из Оболонского района, в пятницу вечером застревает на кухне с сыном-подростком, объясняя ему теорему Пифагора. «Смотри, если гипотенуза врет, весь треугольник рассыпется», — чертит карандашом по салфетке, пахнущей жареной картошкой. В это время Ира, закрывая цветочный магазин на Печерске, находит в кармане фартука записку от любовника: «Завтра в 11. У гостиницы «Днепр». Она
Оксана в потёртом халате с пятном от йода на рукаве перевязывала рану Максиму, который ворчал: «Да у вас тут даже кофе из автомата как картон на вкус». Он, в рубашке с закатанными рукавами и часами Rolex, уронил папку с документами — внутри мелькали цифры контрактов на поставку стройматериалов. Она подняла листок, прочитала «Киев-Сити, офис 305», сунула ему в карман, не глядя в глаза. «Спасибо»,
Оксана, официантка из кафе на Подоле, в пятницу вечером пролила раф на бежевую куртку клиента — Марка, инженера-архитектора. "Шторки на кухне надо укоротить, а то я в них путаюсь", — бросила она, вытирая лужу тряпкой с запахом мицеллярки. Марк, разглядывая пятно с мазью "Спасатель", усмехнулся: "Зато теперь пахну, как моя бабушка в 90-х". В кармане куртки он забыл
Оксана, 19 лет, переехала из села под Черниговом в Киев, бросив учебу в сельскохозяйственном техникуме. Мать, Надежда Степановна, кричала в трубку: «Там тебя только обдерут, как последнюю курицу!» Девушка сняла комнату в хрущёвке на Оболони — обои с цветами, треснувшее зеркало над раковиной. Устроилась официанткой в кафе «Львівські пляцки», где познакомилась с Сашей — агент с выгоревшими
В центре — Микола, 34 года, папарацци из Киева. Живет в хрущевке на Оболони, третий этаж, балкон завален коробками с пленкой «Свема». Каждое утро начинает с кофе из автомата у метро «Левобережная», потом едет на маршрутке к ресторану «Шаланда», где тусуются местные «звезды». 12 октября ловит момент: певица Алина Ратушная в слезах бьет стекло зонтом у своего Porsche Cayenne. Микола прячет камеру в
Знаешь, есть такая драма про семью Шалимовых – ну, эти вечные истории про богатеньких, где всё шикарно до первого поворота судьбы. Отец семейства, Юрий, – типичный «акула» из бизнеса с госчиновничьей прокачкой. Жена Людмила, сын Дима, дочка Таня… Вроде бы идеальная картинка, пока не начинаешь копать. А всё лопнуло из-за любви, как водится. Дима втюрился в провинциальную девчонку Юлию – родители,
Вот как можно переписать текст, добавив естественности и эмоций: --- Представляешь, Настя вот уже сколько месяцев пытается достучаться до своего Антошки, а он — будто в крепости за каменной стеной. После того как она выставила за дверь его отца, Игоря, мальчишка словно захлопнулся на все замки. И ведь понимаешь её: сама она теперь будто пустышка — ни надежд, ни сил верить, что в этой жизни ещё
Ну вот, история как из жизни! Кате тридцать, милая, пышненькая, а сердце – разбито вдребезги. Шесть лет, Карл! Шесть лет ждала кольцо на палец, а он взял и оказался… обычным козлом-бабником. Ну как так-то? Всю молодость на него положила, а теперь сидишь с коробкой «Бени энд Жерри» и думаешь: и кто после этого сволочь – он или зеркало в ванной? Подруги, конечно, в огонь и воду за неё. «Да брось ты
Вот как можно переписать текст, добавив неформальности и эмоций: Представляешь, за одну ночь Митя Хохлов остался и без лучшего друга Кузи, и без сотни тысяч баксов. Совпадение? Ну уж не знаю... Лично мне кажется, тут пахнет чем-то гнилым. Вспоминаю их компашку — четыре приятеля с универа. Сначала все в НИИ клепали, как одержимые. Потом двое ринулись в бизнес, гребть деньги лопатой, а Кузмин с
Знаешь, есть такие моменты в жизни, после которых уже не вернешься к тому, что было. Как будто перешагнул невидимую черту — и всё, привет, новая реальность. Вот и у героев этой истории каждый свой Рубикон перешел. А главный тут — профессор Родин. Представь: похоронил жену и дочь, замкнулся в себе, как ракушка. Даже работу бросил — операционный стол теперь для него как чужая планета. Живет в
Вот, представь: Светка, обычная двадцатилетняя девчонка с доброй улыбкой, устраивается в психоневрологический диспансер где-то на краю света. Ну знаешь, типичная история про «молодой специалист» — думала, будет скучновато, но с людьми познакомиться, жизненные истории послушать. Ан нет! Всё пошло наперекосяк, когда в дальнем углу территории нашли того самого Федота — старика, которого, простите,
Знаешь, история как из жизни – без прикрас, но с таким накалом, что дух захватывает. Вот смотри: Кира, московская художница, долго терпела мужа, который топил себя в алкоголе. Наконец собрала волю в кулак – ушла. А потом бац – втрескалась в Максима, оператора-документалиста. Романтика, съёмки, ветер в лицо… Казалось, жизнь налаживается. Ан нет! Парень, как оказалось, оказался не из романтических
Представь себе: Серега — тот еще хирург, молодой да ранний, но уже звезда в элитной московской больнице. Вкалывает сутками, конечно, а с Диманчиком, своим корешем, они всё грезили о своей клинике — ну, знаешь, эти разговоры за кофе в три ночи: «Вот откроем, и всё будет по-нашему!». Да только работа-то его, как вампир, всю жизнь высосала. Девушка вроде классная была, а он — то на вызовах, то в