Таня Лорентцон

Лена, в рваных джинсах и с синейшей краской в волосах, каждое утро таскала подносы в кафе «У Мартины». Ей надоел запах жареного лука и вечные подколки коллег: «Эй, Ленка, сегодня опять макароны с кетчупом?» — хрипел повар Стефан, вытирая жирные руки о фартук. После смены она мчалась на велосипеде к озеру, где уже ждали Милош с гитарой и Сара, разбирающая палатку. «Слушай, тут в ларьке видели твоего отца», — бросила Сара, не отрываясь от веревок. Лена делала вид, что не слышит, доставая из
Мария Верн, 16 лет, каждое утро чистила ржавый велосипед у дома в Нючёпинге, пока ее брат Эмиль, 10 лет, грыз сухие хлопья за кухонным столом с облупившейся клеенкой. Отец Свен, пахнущий сосновой стружкой с лесопилки, перестал забирать почту из ящика с погнутым замком. В кармане его куртки Мария нашла смятый чек от кафе "Сольви" в Стокгольме и билет на поезд за прошлый четверг. «Ты видел, чтобы папа брал мамин чемодан?» — спросила она Эмиля, пока они вешали мокрое белье во дворе. Брат
Мария Верн приезжает в деревню Бреннвик после звонка от тети Маргот: *«Отец умер, вещи разбирай сама»*. В доме с пахнущей сосной верандой она находит коробку с письмами, подписанными именем матери, которую похоронили десять лет назад. В углу спальни — старый радиоприёмник, застрявший на волне с помехами. Юхан, брат, застает её за чтением: *«Он запрещал говорить о ней. Ты что, правда веришь этим сказкам?»* На следующий день Мария пробирается на заброшенную фабрику «Седра Скуг», где отец работал