Мэдди МакКормик

Эми Бенсон, младший архивист чикагской библиотеки на Грант-авеню, каждое утро протирала пыль с корешков книг 1930-х годов. В пятницу, разбирая коробку с пожертвованиями, она нашла конверт с выцветшими марками — внутри лежали три письма, адресованные некой Кларе от человека по имени Тео. «Ты опять копаешься в старом хламе?» — фыркнул Марк, её коллега, поправляя очки. Эми сравнила даты на письмах и каталоге: «Здесь 1942 год, но в системе эти поступления отмечены как 1963-й». Вечером, задержавшись
Лиза, 12 лет, в рваных кедах, нашла закатанную в воск карту в желудке селедки, купленной на рынке Порт-Коралла. Ее брат Томми, вечно с паяльником за поясом, расшифровал метки: «Кривой маяк, три скалы, где чайки спят головой вниз». По пути к бухте старик Джексон, пахнущий смолой и ромом, остановил их у таверны «Перевернутый краб»: «Клык Бартоломью с ребятами уже рыщет — видел их шлюпку с драконьей головой на носу». Вместо лодки использовали выдолбленное бревно Томми — тот прикрутил к нему мотор