Джон «Хатч» Хатчинсон

В Бромли, пригороде Лондона, Дэвид Джонс (позже сменит фамилию) ковыряется в подержанном саксофоне, купленном на сэкономленные от работы курьером деньги. Мать, Пегги, вязала у окна, пока отец, Хейуорд, разбивал тарелки в раковине — ссора из-за того, что сын бросил учебу в школе искусств ради группы The Konrads. "Ты будешь мыть туалеты в пабах, как твой дядя-неудачник", — шипит отец, закуривая дешевый Senior Service. Дэвид, крася губы серебряной краской перед выступлением в клубе
В Берлине, 1976. Дэвид в джинсах с выцветшими коленями сидит за синтезатором в студии Hansa, рядом — гитарист Карлос Аломар, перематывающий плёнку на катушечном магнитофоне. "Вырежь этот дубль, звучит как мёртвый попугай", — бормочет Боуи, затягиваясь сигаретой без фильтра. За окном — облупленная краска на стенах разрушенного бункера. Ночью они с Игги Попом бродят по Кройцбергу, заходят в бар Zum schmutzigen Hering; Игги тычет пальцем в потёртую виниловую скатерть: "Вот тут Роза