Джон Харгривз

Лайза Морган, официантка в кафе «Кенгуру» с потрескавшейся вывеской, каждое утро вытирала грязь с витрин после пыльных бурь. Её младший брат, Томми, тайком подбрасывал в её сумку камешки с реки Муррей — "Для удачи", — бормотал он, пряча глаза. В соседнем пабе местный скотовод Джек Харлоу спорил с механиком-аборигеном Риком о том, стоит ли чинить старый грузовик: "Двигатель еле
Дороти в клетчатом платье и стоптанных ботинках тащила корзину с черствым хлебом, когда пес Тото гнался за ящерицей в пыльных кустах. Ветер сорвал с головы соломенную шляпу — она вцепилась в ветку старого эвкалипта, но земля ушла из-под ног. Проснулась среди красных скал, где в трещинах блестели кристаллы. Встретила долговязого Страшилу с прохудившейся шляпой: «Мозги из соломы? — пробормотала
Вот представь: 1945 год, Австралия. Лейтенант Харрис, обычный парень с крыльями погонах, взлетел куда-то к Бора-Бора — ну, думал, рутинный рейс. А в самолёте с ним — священник Митчелл, который как назойливая тень пристроился с каким-то ящиком. Говорит, мол, «реликвия», а сам глаз дёргается — чувствуется, врёт. И ведь повезло же им угодить в этот жуткий шторм, который будто из другого измерения: