Питер Фелпс

Джейк рылся в гараже отца, вытащил коробку с потрескавшейся от жары кассетой «The Rusty Strings». На обложке — четверо парней в кожаных куртках, один похож на Лининого отца. «Ты это видел?» — спросил он подругу, протягивая пленку. Они вставили её в старый магнитофон между банками краски и проржавевшими клюшками. Голос из динамиков хрипел: *«Если Смит спросит — мы репетировали алгебру»*, потом
Джеймс, математик в помятой рубашке, приезжает на ферму под Уолгеттом после гибель брата Билли. В доме с облупившейся краской мать Маргарет молча помешивает чай, глядя в окно на высохшее поле. В сарае Джеймс находит блокнот с формулами и зарисовками саранчи, а под грудой сена — ржавый бензобак с граффити *"Смотри глубже"*. Шериф Эрик, жуя зубочистку, бурчит: «Случай закрыт. Алкоголь,
Знаете, как иногда кажется, что старые легенды — это просто сказки? А потом бац — и жизнь влетает как проклятие из тех самых мифов. Вот представь: папаша-археолог, всю жизнь копался в тайнах майя, а в итоге сгинул где-то в джунглях Мексики… Не то убийство, не то несчастный случай. Но дочка-то не купилась на официальную версию. Прилетела туда, на жару, на пыльные улицы — искать правду. А местные
Знаешь, иногда история подкидывает сюжеты, перед которыми пасуют даже голливудские сценаристы. Вот представь: Первая мировая, раскалённая палестинская пустыня, а там — горстка австралийских парней на лошадях. Не кабины танков, не бронепоезда — обычные кони, которые уже вторые сутки без воды. Жарища под 50, губы трескаются, а они... они вообще-то собрались штурмовать крепость. Ту самую, что торчит