Андреа Продан

Лука, итальянский реставратор с подпалинами от сигарет на пальцах, нашел в старом берлинском особняке папку с письмами на иврите. «*Ты уверен, что это не контрабанда?*» — спросила Эрика, его соседка, поправляя очки с толстыми линзами. Она работала в архиве Штази, но тайно копировала документы о восточногерманских арт-дилерах. В баре *Zum Kater* за углом, где пахло жареными каштанами, они обменялись находками: он протянул ей фотографию женщины в шляпе с вуалью, она — ключ от сейфа в банке
Знаешь, есть один фильм, который как-то зацепил меня своей неоднозначностью. Там пять совсем разных историй о любви — и каждая будто снята через призму чьей-то личной драмы, иронии или даже легкого безумия. То ли итальянцы такие страстные, то ли режиссеры специально соревновались, кто сильнее встряхнет зрителя... Один эпизод, помню, начинается с чего-то воздушного, в духе старых ромкомов, а к концу уже в горле комок от неочевидной грусти. А другой — вообще как вспышка камеры: резко, ярко, но