Жила Шахи

В Берлине детектив Ларс Беккер, заедая сухим круассаном дежурные часы в участке, натыкается на дело об исчезновении подростка из района Нойкёльн. В кармане куртки мальчика находят клочок бумаги с нарисованным треугольником, внутри которого арабская вязь: «*Это не случайность*», — бормочет Ларс, разглядывая фото. Тем временем в Праге студент-архитектор Томаш Ворачек, роясь в подвале библиотеки на Вацлавской площади, обнаруживает потёртый дневник 1980-х с теми же символами. Между страницами —
В южном Тегеране Мехди Рахмани, 22-летний автослесарь, каждое утро протирает потёртый верстак в мастерской отца. Его младшая сестра Наргес, в чёрной школьной форме с выцветшими манжетами, перед уроками забегает передать лепёшку с сыром — отец, Али, запрещает брать деньги на завтрак в уличных ларьках. Однажды в ящике с гайками Мехди находит ключ от заброшенной аптеки на улице Ферештех, где три года назад исчез его брат Хассан. Записка на обороте чека из аптеки: «*Спроси у старухи в зелёном
В Тегеране, на узкой улице за рынком Таджриш, 17-летний Амир Хоссейни копается в старом сундуке отца, погибшего на стройке. Находит потёртый блокнот с чертежами башни, подписанной «Шахрек-е Армаган» — проект заброшенного жилого комплекса 80-х. Сестра Амира, Наргес, протирает пыль с фотоальбома: *«Мама говорила, этот район должны были снести ещё до твоего рождения»*. В углу комнаты гудит холодильник с отколотой ручкой, на столе — недопитый шербет в стаканах с трещинами. Амир пробирается через