Амелия Конуэй

Джек, бывший бухгалтер из Сиднея, снимает трейлер в прибрежном Бэйсайде после развода. Каждое утро он чинит старую лодку соседа-рыбака Грэга, который ворчит: «Если зальёт двигатель, сам плати за запчасти». В местном пабе «Якорь» Джек пьёт плоский белый, слушая, как барменша Лиза жалуется на туристов: «Вчера парень попросил латте с кокосовым молоком — я ему ведро из-под креветок предложила». На
Кайл, 17 лет, разгружает коробки с замороженными пирожками в подсобке кафе *Milkbar* на окраине Мельбурна. Его подруга Зои, с розовыми кончиками волос и татуировкой в виде кенгуру на лодыжке, приносит ему банку *VB* из холодильника: «Босс уехал на скачки. Давай смотаемся, пока Дарра не спалил нас с прошлым чеком». Они крадут ключи от старого *Holden Commodore* клиента, оставленные на стойке, и
Элла, 23 года, переезжает из Мельбурна в Сидней, снимает комнату в старом доме с треснувшими жалюзи. Ее соседка Миа, бариста с татуировкой колибри на запястье, вечно забывает выключать чайник. «Опять кипятила три раза?» — Элла показывает на черный налет в чашке. По вечерам они сидят на крыльце, делятся дешевым вином, пока Люк, парень Мии, не приезжает на мотоцикле Yamaha 1985 года — запах бензина
Кейт Рэндольф, детектив с привычкой жевать мятную жвачку во время допросов, натыкается на труп в переулке за закусочной «Голубой кенгуру». На шее жертвы — верёвка с узлом, идентичным тому, что использовали в деле её пропавшего брата десять лет назад. Джек Дюран, её напарник в помятом пиджаке, пытается отговорить её лезть в старые архивы: «Ты хочешь снова всё взбаламутить? Нас и так на пули