Максимилиан Грилл

В промзоне Берлина, между дымящими трубами завода *KrugerStahl*, механик Карл Беккер в засаленной куртке ковырял ключом в двигателе старого погрузчика. В кармане комбинезона зажужжал телефон — сообщение от начальника цеха: *«Завтра собрание. Закрытие. Приходи»*. Вечером в баре *Zum roten Bolzen*, за стойкой с липким от пива деревом, Карл спросил официантку Эрику: «Ты слышала, что Шульце из третьего цеха вчера повесился в раздевалке?». Эрика, вытирая кружку тряпкой с запахом плесени, бросила:
Лена, медсестра с ночными сменами в берлинской клинике «Шарите», находит в кармане старой куртки записку от покойного мужа: *«Проверь ящик в гараже. Там всё для тебя»*. В гараже, пахнущем бензином и ржавчиной, она обнаруживает коробку с деньгами, паспортом на имя «София Мейер» и ключом от квартиры в районе Пренцлауэр-Берг. На кухне, разбирая находку, Лена звонит сестре: «Он что, в криминал влез перед смертью? Я даже счет за электричество оплатить не могу, а тут полмиллиона евро». Сестра молчит,
В провинциальном городке под Дрезденом Ханнес Бах, мясник с потрескавшимися от холода руками, каждое утро надевает засаленный фартук и идет на местную бойню. Его дочь Лара, 16 лет, красит волосы в кислотно-розовый цвет в ванной хрущевки, пока он разогревает вчерашний картофель на плите с отколотой эмалью. «Ты опять воняешь кровью», — бросает она, хлопая дверью. Ханнес молча вытирает жирный стол тряпкой, на которой засохли пятна от говяжьих кишок. В гараже за домом ржавеет его старый мотоцикл