Анастасия Никитина

Семён приезжает в провинциальный городок на автобусе со сколотой краской на бампере. Отец, Николай Петрович, встречает его на вокзале в засаленном ватнике, молча загружает рюкзак в «Жигули». В доме с облупленными ставнями пахнет щами и сыростью. «Думал, в армии хоть прямоту в тебя вобьют, — бормочет отец, разливая самогон в треснувшие рюмки. — А ты всё с этими… курками своими». Семён достаёт из сумки потрёпанную брошюру про мини-фермы, тычет пальцем в схему курятника: «Здесь тепловентилятор
Анна, продавщица из книжного с ветхой вывеской на Литейном, каждый вечер проходила мимо музыканта в переходе «Чернышевская». Максим, в потёртой кожанке, перебирал струны гитары, напевая хрипловато: *«Эти вагоны когда-нибудь остановятся…»*. Однажды осенью, когда дождь стучал по железным ступеням, она уронила сборник Ахматовой, зацепившись зонтом за перила. Он поднял книгу, протянул со смешком: «Стихи — это вам не аккорды — тут хоть знай, где паузу ставить». Анна, поправляя шарф, пробормотала:
Вот моя сестра Таня — типичная рекламная пёрсона: стильная, безбашенная и свято уверенная, что до тридцатки с хвостиком можно гнать волну без остановки. Фитнес по утрам, шмотки по выходным, ночные клубы до упора… Да я сама ей завидовала порой — ну как так можно отрываться, а? "Ещё лет пять кайфовать буду, не меньше!" — заявляла она, попивая мохито в шестом часу вечера средь бела дня. А жизнь, знаешь, как всегда — взяла и подкинула сюрприз. Проснулась Таня как-то с похмелья (ну или