Lisa Hrdina

Хильда Шульц, 23 года, каждое утро перебирает старые письма в съёмной квартире на Шпреевальдштрассе. После лекций в Свободном университете она подрабатывает в кафе «Kaffeeklatsch» — моет чашки с синими цветочными узорами, подбирает крошки франкфуртер-кранца с мраморных столов. По четвергам встречается с Лукасом, студентом-архитектором, в парке Тиргартен. Он приносит теплые берлинеры в бумажном
Йонас чинил «Трабант» в полуподвальном гараже возле Ораниенплац, пока Лиза ворчала, что у неё завтра экзамен по анатомии, а не по спасению ржавых корпусов. Её пальцы в засаленной кофте дрожали от холода — отопление в общежитии на Варшауэрштрассе отключили еще вчера. «Ты вообще слышал про сон?» — бросила она, тыча в схему двигателя, где Йонас маркером нарисовал стрелки поверх пятен от пива. Карл,
Лукас, пятнадцатилетний парень с облупленной гитарой за спиной, каждое утро пробирался через грязный переулок к хлеву на окраине Шварценбаха. Там жила его свинья Трюфель — розовая, с черным пятном на боку, выучившая команду «сидеть» за кусочки сушеных яблок. Мясник Гюнтер, пахнущий копченой грудинкой, уже неделю требовал отдать свинью: «Завтра приду с телегой, решай — или она, или твоя халупа».
Лена Штраус, 17 лет, втискивает ноги в грубые армейские ботинки перед утренним построением в берлинской кадетской школе. Ее соседка по казарме, Фрида Мюллер, прячет под подушку потрепанный дневник с зарисовками танков и обгоревшими краями страниц — следы ночных чтений при свече. "Ты опять не спишь. Найдут — сгноят в карцере," — бросает Лена, поправляя ремень с тусклой бляхой. Фрида