Emalie Noelani

Эмили Картер, официантка из бруклинского кафе «Гринспот», вытирает со стола №7 пятно от латте, когда к ней подсаживается Джейкоб Рейнольдс в помятом костюме. «Две недели на оформление документов, потом развод, — говорит он, выкладывая конверт с фотографиями её младшего брата, который задолжал его клиенту-застройщику. — Или я передаю это в суд». Она перебивает: «Ты будешь приходить на воскресные ужины к моей бабушке. Она слепая, но слышит ложь». Он хмурится, сминая чек за недопитый эспрессо: «И
Лена, медсестра с третьего этажа чикагской клиники «Св. Марка», заметила странный скачок показателей у пациентки в палате 307. Она потянула синий халат, запачканный йодом, и ткнула пальцем в экран монитора: «Сью, глянь — эозинофилы за 15%, а СОЭ как у бегуна-марафонца. Это не ОРВИ». За окном дождь стучал по кондиционерам, а в коридоре трещал сломанный кофейный автомат, выдавая порцию холодного латте. Тем временем Джейкоб, таксист с пятилетним стажем на линии Вест-Сайда, вез двух молчаливых