Бенжамин Сазерленд

Грей копался под капотом «Шевроле» 98-го года, когда Джимми кинул гаечный ключ на верстак. «Ты задолжал Сороковому уже три недели, — хрипел друг, затягиваясь сигаретой. — Они пришлют Майло, если завтра не будет налички». Грей вытер руки об промасленную тряпку, достал из кармана смятый чек от сестры — Лена звонила из Питтсбурга, шептала про пропавшие антидепрессанты и следы крови на ковре в гостиной. Запах жареного лука из соседского окна смешивался с бензиновыми парами. Он отправил Лене СМС:
Лиам, 17 лет, каждое утро замечает новые царапины на подоконнике своей комнаты в старом доме на окраине Сент-Эллен. Его отец, ветеринар Грегори, прячет бутылки с темно-бордовой жидкостью в гараже между банками с гвоздями. «Ты опять не спал?» — Эмили, соседка в рваных джинсовых шортах, тычет пальцем в синяки под его глазами, пока они жуют бублики в кафе *Red Maple*. За неделю в городе исчезли три кошки — Лиам находит их ошейники в дупле дуба за заброшенной заправкой. На чердаке школы Лиам
Эйвери, 27 лет, в синем фартуке с пятнами от кофе, каждое утро протирает стойку в *Bean & Thread* — крошечной кофейне в старом квартале Ванкувера, где клиенты в кожанках обсуждают цены на криптовалюту. В подсобке между мешками зёдер она чинит джинсы на потрёпанной машинке «Зингер» 60-х, подкалывая сама себя: *«Швы расползаются быстрее, чем мои отношения»*. По вечерам тусуется в заброшенном швейном цехе с граффити-розой на стене — там её подруга Марго, татуированная бариста, кроит платья из
Эшли Ривз, 17 лет, просыпается в промокшем спальнике посреди соснового леса. Рядом валяется рюкзак с пузырьками ксанакса, карманным фонариком и телефоном, экран которого треснул, оставив 3% заряда. Она звонит Мии, лучшей подруге: *«Он сказал, это будет обычный кемпинг… Я даже не помню, как уснула»*. В трубке – хриплый мужской смех. Эшли бежит по тропинке, спотыкаясь о корни, пока не натыкается на табличку *«Парк округа Сан-Бернардино»*. За спиной хруст веток – за ней крадется мужик в кожаной
Лидия Карвер приезжает в родовое поместье Грейсток в Вермонте после смерти отца-промышленника. В библиотеке с потрескавшимися дубовыми полками она находит дневник 1940-х годов, где упоминается Элеонора — тетя, исчезнувшая при странных обстоятельствах. Местный историк-садовник Томас Рид, в рваной кожаной куртке, помогает расшифровать записи: *«Они запретили ей встречаться с тем музыкантом… нашли билеты на поезд до Нового Орлеана»*. В конюшне, пахнущей сеном и маслом для упряжи, Лидия