Arifin Shuvo

В Дакке, 1971-й. Шейх Муджибур в замызганном пиджаке стоит на балконе дома на Роджакерс-роуд, кричит в микрофон: *"এবারের সংগ্রাম আমাদের মুক্তির সংগ্রাম— এবারের সংগ্রাম স্বাধীনতার সংগ্রাম!"* Толпа ревёт, мешая запах пота и жареных самос. Внизу Таджуддин Ахмед курит «Бирсу», шепчет телохранителю Назрулу: «Если его убьют завтра, что скажешь крестьянам из Фаридпура?». Ночью студентка Амина из университета Дакки рисует листовки при свете керосиновой лампы, за окном — гул армейских джипов.
В трущобах Дакки Риаз, водитель велорикши с потертым рулем и ржавой цепью, находит в багажнике сумку с пачками така. Внутри — документы на землю в Барисале и фото мэра с неизвестным в костюме. «Ты что, святых ищешь?» — смеется его друг Карим, разгружая мешки с луком. Риаз молчит, трогает конверт с диагнозом матери — цирроз. Вместе с деньгами в сумке лежит детская браслетка, как у его сестры, погибшей в пожаре на фабрике. Ночью он звонит двоюродному брату-полицейскому: «Если исчезну, отдай маме