Тереза Селеста

Эмили Картер, старший хирург с татуировкой дрожащих рук на запястье, втирает гель-антисептик в ладони перед третьей операцией за день. В подсобке за грязными шкафами она спорит с заведующим Томасом Риггсом: «Вы хотите, чтобы я резала скальпелем 80-х? У Беккера вчера клипса сломалась посередине шва». Маркус Вэллс, терапевт в мятых скрабах цвета хаки, в это время ковыряет ложкой йогурт у
Джейкоб, в засаленной футболке с логотипом «Shell», ковырялся в моторе старого «Кадиллака», когда в дверь гаража въехала рыжая «Тойота» с потрепанным бампером. За рулем — Лила, в очках с толстыми линзами, жевала жвачку со вкусом мяты. «Топливный насос сдох, — бросила она, вытирая руки о джинсы, — у меня два часа до автобуса в Чикаго». Он заметил, как дрожит ее палец, когда она протянула ключи.
Джейкоб Морроу, ветеран с шрамом через левую бровь, копался в двигателе «Шевроле-68», когда зазвонил телефон. Сестра Эмили, медсестра из клиники «Св. Луки», говорила сдавленно: «Вчера привезли парня с ожогами. На запястье татуировка — три переплетённых круга. Такая же была у пациентки на прошлой неделе». Джейкоб вытер руки тряпкой, пахнущей бензином, но трубка уже гудела. Через два часа её машину
Майя, 19 лет, в свитере с выгоревшими локтями, копается в коробках брата после его смерти. В общежитии колледжа пахнет плесенью, а на столе — залитый кофе страницы учебника по химии. Она находит блокнот Джорджа с числами: *$4500, 11.03, Стелла*. Звонит его другу Итану, который глотает слова: «Он вляпался с теми… с портового склада. Спроси у Рэйчел из кафе». По дороге на набережную Майя замечает