Martita de Graná

Камила, 27 лет, переезжает из Лимы в полузаброшенный дом бабушки в испанской глубинке под Авилой. В ржавом почтовом ящике находит конверт с выцветшей открыткой: «Они знают про озеро. Не возвращайся. – Ана». На кухне, пахнущей плесенью и тмином, обнаруживает под половицей связку ключей с биркой «Шахта №3». Сосед Луис, ворча за сигаретой на крыльце, бросает: «Твоя старуха платила песо, чтоб я
Максимо Гарсия, 58 лет, в роговых очках с царапинами на левой линзе, заполняет накладную на гроб из прессованного дуба. Его брат Хулио, 42 года, в мятом пиджаке с пятном от кофе на рукаве, грузит в белый Peugeot Boxer венки из пластиковых хризантем. Их похоронное бюро в Лавапьесе — три комнаты с линолеумом цвета заплесневелого хлеба — теряет клиентов. «Ты снова повысил цены на урны?» — Хулио