Фариа Абдулла

В рыбацкой деревушке у реки Маханади 17-летняя Мира находит в сетях медный кувшин с выцарапанным словом "Дженгабуру". Её дядя, Рави-младший, с красными от бетеля зубами, бросает кувшин обратно в воду: «Дура! Разве не знаешь — трогать речные дары до полнолуния смерти накличешь». Через три дня у соседа Сундара пропадает коза, а в хлеву остаётся лужа чёрной смолы с запахом гнилого кокоса.
В Мумбаи, среди узких переулков, заваленных коробками с чаем и специями, живет Викрам — парень с татуировкой Шивы на запястье. Его девушка Мира, работающая в аптеке «Лотос», находит в старом ящике медный амулет с выгравированным именем «Равана». «Пахнет серой, как будто его вытащили из костра», — бормочет она, протирая артефакт тряпкой. Ночью Викрам просыпается от голоса, шепчущего: «Тысячи лет
Адити Шарма, археолог из Дели, копается в пыльных ящиках дедовского чердака и выуживает потрескавшийся медный свиток с символами на санскрите. «Ты видел эти отметки? — тычет она пальцем в брата Раджева, который жует самсу у окна. — Здесь не просто карта… слои, как в тех пакистанских манускриптах». Они ссорятся из-за денег — Раджев торгует тканями на рынке Чандни-Чоук, но соглашается помочь. Через