Наиля Шакирова

Лена, бывшая медсестра, находит в подвале своей съёмной хрущёвки замурованную дверь с царапинами. За ней — комната с ржавой кроватью и стопкой писем 1987 года, адресованных незнакомой Тамаре. "Они держали её здесь", — бормочет Лена, перебирая пожелтевшие страницы. Сосед Кирилл, электрик с похмелья, случайно ломает вентиляцию, отрезая их от внешнего мира. На вторые сутки в щели между
Эйден Грейвс, инженер-робототехник, каждое утро пробирается через забитый фудтраками переулок за лабораторией в Неваде. Его проект — человекоподобный андроид с нейросетью, которую он тайно обучает на данных из старых видеокассет 90-х. Коллега Марни, хрипя от энергетика, бросает: *«Опять твоя железяка зависла у кофейного автомата. Придумал же — учить её рецептам по мыльным операм»*. Эйден
Лейла, 23 года, чинит старые «Хонды» в гараже на окраине Феникса. Каждый вечер она слушает кассеты с испанским роком на разбитом магнитофоне, пока пахнет машинным маслом и жареным луком из соседней закусочной. Ее сосед Декс, бывший военный с татуировкой «Semper Fi» на шее, притаскивает украденные запчасти и ворчит: *«Если не продадим радиатор к пятнице, свет отключат»*. В один из дней Лейла
Энни Уилкс, бывшая медсестра с тёмными прядями волос, завязанными в небрежный пучок, работает в отделении интенсивной терапии больницы Святого Иосифа в Боулдере. Она носит потрёпанные кроссовки, которые скрипят на линолеуме, и всегда держит в кармане халата шприц с морфином. После смены Энни заходит в кафе «Silver Spoon», заказывает двойной эспрессо и шепчет официантке Марго: *«Сахар — это яд,
В Детройте, в полуразрушенном складе с выбитыми окнами, заваленном старыми мотоциклетными запчастями, Маркус Рейнольдс чинит двигатель, пока его сестра Лила ковыряется в ноутбуке, подключенном к удлинителю из соседней закусочной. «Ты думала, мы просто будем вечно прятаться?» — бросает он, вытирая руки об промасленную тряпку. Лила игнорирует, пока на экране не всплывает фото Виктора Теллера —