Хосе Мануэль Понселис

Лукас, механик из Мехико, коптит двигатель старого «фольксвагена» в мастерской, заваленной автодеталями и пустыми банками из-под «Кока-Колы». Его сосед Хавьер, вечно в потёртой кепке, суёт ему конверт с деньгами: *«Завтра отвезешь на склад в Истапалапу — спросишь про ящики с жёлтым крестом»*. Лукас морщится, вытирая руки тряпкой, пахнущей машинным маслом: *«Опять твои дела с *нааркос*? Я только
Мария, медсестра из рабочего квартала Мехико, заметила, что дочь Лупита перестала спать по ночам. Девочка рисовала в тетради одни и те же фигуры — высокого мужчину в шляпе и женщину с обгоревшей рукой. «Они шепчутся у окна, когда ты на дежурстве», — сказала Лупита, ковыряя ластиком дырку в бумаге. Через неделю в больнице, где работала Мария, умер пациент с необъяснимыми ожогами на груди. В его