Масахиро Ито

Тай Аида, в потёртой школьной форме, сидел на скамейке в парке Синдзюку, перебирая колоду карт с потёртыми углами. Рядом валялся пустой стакан от напитка из автомата — сладкий остаток «Мелти-Кола» прилип к карте «Теникуиси». «Опять проиграл из-за этой проклятой задержки фазы...» — бормотал он, тыча пальцем в экран смартфона, где светилось сообщение от Минами: «Козырек в 17:00. Найди замену для
Хикару замечает, что Мио в пятый раз за неделю спотыкается о порог класса 2-B, пока ищет свою парту. Её тетрадь по математике валяется под стулом соседа, а она, щурясь, тычет ручкой в воздух: «Где тут примеры?» Он молча поднимает листок, заляпанный кофейными пятнами. «Спасибо, — бормочет она, — я их… э-э… случайно сдула». После уроков Мио путает табличку «Выход» с туалетом, натыкается на стену.
Хирото, парень из захолустной деревни Фуюми, копался на картофельном поле, когда заметил, что его мотыга оставляет за собой странные синие трещины в почве. «Чёрт, опять эти камни…» — проворчал он, вытирая пот рукавом залатанной рубахи. На следующий день, пропалывая грядки с редисом, он случайно сломал сорняк — тот рассыпался в пыль, а в его голове прозвучало: *[Навык "Уборка урожая"
Кияхара Кёя, 28-летний гейм-дизайнер-неудачник, засыпает в своей крохотной квартире с разряженным ноутбуком на коленях и просыпается в 2006 году, в комнате общежития художественного университета в Осаке. Стены покрыты трещинами, из соседней мастерской тянет скипидаром. Он натыкается на первокурсницу Нанъё Нанако, которая пытается нарисовать фон для визуальной новеллы — её кисть дрожит, мазки
Рюдзо Косака застрял на станции Саппоро, пока дождь хлестал по крыше, когда заметил Гундзё Сирахаму — парень в потёртой косухе настраивал гитару у вендингового автомата. «Эй, твой аккорд ля-минор кривой», — бросил Рюдзо, вытирая очки от капель. Гундзё фыркнул, но через неделю они уже репетировали в подвале джаз-клуба «Мирай», где пахло плесенью и старыми усилителями. Барабанщик Банри Накадзато