Мерве Болугур

Лейла, 22 года, таскает подносы с *симит* в семейной пекарне в Кадыкёе. У неё потрескавшиеся кроссовки, запах дрожжей въелся в кожу. Отец, Ахмет, кашляет в подсобке: «Заказы в офис на Таксим отвезешь, дочка?» На Галатском мосту она сталкивается с Эмиром — парень в засаленной куртке чинит рыбацкие сети, бросает окурки в Босфор. «Опять сбежала от папиных пирожков?» — усмехается он, доставая из
Знаешь, эти подростки из самых влиятельных семей Турции... Со стороны кажется, что у них всё схвачено: гламурные тусовки, тачки дороже моей будущей квартиры, одежда, от которой ломятся гардеробы. Даже друзья — сплошь миллионеры с обложек. Но это же всё фасад, как в тех шикарных особняках, где окна блестят, а внутри — скрипучие половицы. У каждого из них — своя темная лошадка. То ли спрятанный