Мими Сагадин

Эмили Картер, младший ювелир в мастерской на Брайтон-Бич, случайно натыкается на обгоревший эскиз кольца с гравировкой *"L.S. — А.К., 1953"* в архивах ломбарда. Ее начальник, грубоватый Аркадий Петров, бросает: *"Выбрось этот хлам — тут пол-Нью-Йорка искало его после пожара в 80-х"*. Но вечером, разбирая коробки в съемной квартире на 5-й авеню, она замечает, что узор совпадает
Джек Морган, ветеран с шрамом через левую бровь, копался в ржавом холодильнике своего трейлера на окраине Альбукерке, когда услышал скуление за дверью. Серая дворняга с голубыми прожилками на шерсти сидела в пыли, прижимая лапу к разбитой бутылке из-под текилы. "Ну и рожу ты себе выбрала", — проворчал он, заворачивая окровавленную лапу в старую футболку с логотипом
Лиам, 17 лет, живет в выцветшем домике на окраине Брекенвилля — городка в Техасе, где треснувший асфальт покрыт слоем пыли. Его сестра Элли, 13 лет, собирает кактусы в жестяные банки, а бабушка Рут целыми днями ворчит на сломанный кондиционер. После случайного ливня, залившего кухню, Лиам замечает связь: его мигрени совпадают с внезапными дождями. В гараже, среди ржавых инструментов и банок с
Знаешь, иногда кажется, что самые страшные времена истории — это просто строчки в учебниках. А потом вспоминаешь конец 30-х в Голландии, когда нацисты начали захватывать всё подряд, и мороз по коже. Представляешь? Обычные люди просыпаются утром, а за окном уже не их страна — машина пропаганды, страх, доносы. И вот тут-то и видно, кто чего стоит. Кто-то ломается сразу: продаёт соседей, родных