Тамара Гвердцители

Марина, учительница литературы в школе N4, каждую пятницу задерживалась после звонка — раскладывала ворох сочинений про «Героя нашего времени» в потрепанную папку с кофейными пятнами. «Снова домой пешком? — кричала уборщица Галя, шваброй стуча по полу. — Дождь на подходе, зонт взяла?» Марина махала рукой, поправляя сползавший шарф, и шла через двор с облупившейся каруселью к остановке. В автобусе №17, где водитель Игорь всегда включал «Ласковый май», она перечитывала смс от сестры: «Приезжай в
Николай Семёнов, 67 лет из Новосибирска, в коричневом пиджаке с потёртыми локтями, заломил кепку в руке перед выходом. Софиты ослепили — он прищурился, поправил галстук с расцветкой «под сову». «Всю жизнь на тракторе, а теперь микрофон вот этот…» — пробормотал, переминаясь. За кулисами бабушка Зина, бывший инженер-химик, поправляла ему воротник: «Не дёргайся, Коля. Споешь — чай с вареньем сделаю». Зал замер, когда Николай затянул «Одинокая ветка сирени» — голос хрипловатый, но на последней ноте
Знаешь, история Надежды Аллилуевой — это как будто страшная сказка, в которую не хочется верить. Представь: ей всего двенадцать, а он — друг семьи, тридцатичетырёхлетний беглый революционер с горящими глазами. Кавказский джигит, герой подполья, за чьими плечами уже тюрьмы и побеги. Ну как тут не влюбиться девочке, которая в кухне родителей слушает его байки о борьбе с царизмом? И вот она, шестнадцатилетняя, уже становится его женой. Без цветов, без свадебного платья — вокруг рушится империя,