Евгения Трофимова

Сергей щурится от солнца, бьющего в грязное окно кабинета №14. Марья Ивановна стучит линейкой по столу: «Козлов! Ты опять ворон считаешь?» За соседней партой Дима швыряет в него комканой тетрадью — на обложке криво нарисован череп с костями. «Слышь, после уроков за гаражами жмурики гонять будем», — шепотом бросает он, пряча за ухо окурок. Сергей молча кивает, глядя на трещину в потолке, похожую
В дождь, возле обшарпанного магазина «Рассвет» на окраине Твери, Сергей Гордеев столкнулся с Дмитрием Каменским. Дмитрий, в потёртой кожаной куртке, бросил окурок в лужу: «Серега, опять за старое? С завода уволили — теперь в такси шляешься?». Сергей, поправляя значок с георгиевской лентой на зеркале «Жигулей», хрипло ответил: «Лучше на хлеб с водителем, чем с твоими «посылками» по ночам
Вот, попробую пересказать, как будто другу в кафе тараторю про крутой триллер: Знаешь, представляешь — девушка Полина, которая после жестокой мести за мужа (ну там вообще мрачная история, даже говорить страшно), срывается в Одессу. Думает: "Ну всё, затеряюсь у моря, эти уроды не найдут". Ан нет! Жизнь-то как шутит — в приморских кафешках нарывается на Глеба. Парень вроде как милый, с
Вот как можно переосмыслить историю, добавив эмоций и неформального лёгкого стиля: Представь: Петя Соломатин, наш местный «каннибал» от политики, который вроде бы должен закоулки Великих Лук облагораживать, а сам в пятизвёздочном номере столицы умудрился закрутить роман с секретаршей. Ну классика, да? Шампанское, взгляды исподтишка… А потом — бац! — выходит он на балкон перевести дух, и тут же
Представляешь, влип наш Никита по полной — приехал, думал, от проблем сбежать, а тут одесский «бизнесмен» Марфела как вцепится: «Поможешь развестись — или косточки собирать будешь!». Типа, работа пустяковая — подкатить к его жене, устроить компроматец. Мол, чего сложного? Баба как баба... Ага, щас! Елена-то оказалась не из робкого десятка. Никита только начал играть в Казанову, а она ему с
Знаешь, есть одна история, которая меня всегда цепляла. Представь: гениальный ученый-одиночка, типа доктора Франкенштейна, но с приветом. Вот спасает он умирающего мальчишку, а вместо того чтобы просто зашить раны — бац! — вживляет ему акульи жабры. Ну и назвал парня Ихтиандром, конечно. Это ж надо так извратиться над бедным ребенком — теперь он и человек, и рыба, и вечная заложник двух миров.
Представь себе: Серега — тот еще хирург, молодой да ранний, но уже звезда в элитной московской больнице. Вкалывает сутками, конечно, а с Диманчиком, своим корешем, они всё грезили о своей клинике — ну, знаешь, эти разговоры за кофе в три ночи: «Вот откроем, и всё будет по-нашему!». Да только работа-то его, как вампир, всю жизнь высосала. Девушка вроде классная была, а он — то на вызовах, то в