Артур Клемт

Лена Шульц копошится в коробках с архивными папками в полупустой квартире отца на третьем этаже дома в Кройцберге. Ветер с Одерштрассе стучит рамами, а брат Томас разбирает старый компьютер с Windows 98. «Смотри, — Лена протягивает пожелтевшую фотографию: Герхард Шульц в кожаном пальто стоит рядом с мужчиной в форме погранвойск. — Это же 1989-й за полгода до падения стены. Он говорил, что тогда в Дрездене болел». Томас щелкает дискетой: «А тут файлы с пометкой «Феникс»… Может, не надо лезть?»
Анна Франк, тринадцатилетняя девочка с растрёпанными тёмными кудрями, прячет чернильницу под половицу, когда на улице грохочет грузовик. В убежище на Prinsengracht 263 кроме неё — старшая сестра Марго, молчаливая и бледная, отец Отто с потёртым блокнотом в кармане, мать Эдит, вечно ворчащая над крошками на столе. В соседней комнате семья ван Пельс: Герман с вечно недовольным взглядом, Августа, поправляющая скатерть, и их сын Петер, который целыми днями ковыряет гвоздём трещину в стене. Доктор
Представляешь, в начале 1944-го Роммеля, этого хитроватого «лиса пустыни», вдруг кинули на север Франции — командовать группой армий «В». Ну, думал, наверное, что после Африки тут будет полегче? Как бы не так! Он взялся за «Атлантический вал» как за личный проект: мины, надолбы, пулемётные гнёзда — всё, чтобы союзники увязли в прибое. Эх, рвения-то у него было — хоть отбавляй. Но вот беда — фельдмаршал Рундштедт, главный по всей этой француженке, с ним как кошка с собакой. Роммель твердил: