Жуан Висенте

Карлуш, 19 лет, чистил стойло в конюшне на окраине Лиссабона, когда услышал стук копыт по брусчатке. За ржавой оградой стояла Инес в потёртом жакете, держа за поводья гнедого жеребца с шершавым шрамом на холке. «Он спотыкается на левых поворотах, — бросила она, не здороваясь. — Ты же работал с Аладо в Кашкайше? Исправь, или завтра продам на мясо». Карлуш вытер руки о комбинезон, разглядывая неровный след от уздечки. Запах овса смешивался с дымом от жаровни соседа — тот как всегда пережаривал
В порту Лиссабона грузчик Луиш, пахнущий солью и мазутом, натыкается на треснувший контейнер с бразильскими маркировками. Внутри — деформированные пробирки и записка на португальском: *«Образцы 049 – не вскрывать»*. Тем временем в Рио Жуана, студентка в засаленной лабораторной робе, сравнивает под микроскопом крыло комара с архивными снимками. «Смотри, Фелипе, жужжальца короче, чем у *Culex*», — тычет она в экран. Её друг, затягиваясь сигаретой у открытого окна, хрипит: «Может, мутанты? В
Инес, девятнадцатилетняя официантка из кафе *O Velho*, каждое утро пробиралась через узкие улочки Алфамы, обходя треснувшие плитки азулежу с изображением святых. Ее младший брат Жуан пропал неделю назад, оставив в ящике кухонного стола обгоревшую фотографию их отца-рыбака, погибшего в шторм у берегов Назаре. «*Ele mentiu sobre tudo*», — прошептала Инес, разглядывая снимок, где отец стоит рядом с незнакомцем в форме морской полиции. В портовом баре *Mar Bravo* пьяный Карлуш, друг Жуана,