Андрей Арадитц

В старом квартале Бухареста, рядом с полузаброшенным заводом «Феникс-7», инженер-акустик Раду Владу замечает странные колебания в данных со своих датчиков. Он живет в хрущевке на улице Томара, где трещины на стенах заклеены газетами 90-х. Его соседка, Марта, пожилая женщина с попугаем Како, жалуется: «Опять гудение, как в ’89-м, перед землетрясением». Раду проверяет оборудование — все исправно, но ночью в наушниках слышит ритмичные щелчки, напоминающие азбуку Морзе. Записывает их на кассету,
Влад, пятнадцати лет, копался в гараже отца под Бухарестом, чиня старый «Ява-350». На полке с гвоздями нашел потрепанный дневник с пометкой *«Замок Поенарь, 1987»* — внутри чертежи механизмов и вырванная газетная вырезка о пропаже археолога. «Не лезь туда, болваны все там сгинули», — бросила бабка Мария, развешивая пучки чеснока на кухне. На следующий день он поехал в горы, обмотав руль дневником. У развалин замка столкнулся с Аней, девчонкой в рваной кожанке, искавшей брата-сталкера. «Твой
Алисия Флоррик, в синем пиджаке с потёртыми локтями, каждое утро толкается в метро между юристами с кофе в бумажных стаканчиках. Её муж, Питер, бывший прокурор округа Кук, теперь сидит дома под домашним арестом — камеры ловят его, когда он выносит мусор в растянутых футболках. В офисе на Уэссекск-стрит, 33, Дайан Локхарт щелкает ручкой: «Дело с поддельной фармацевтикой — твоё. Клиент ждет в конференц-зале с пончиками». Кэри Эгбо, закатывая глаза, шепчет Алисии у кулера: «Она снова дала тебе