Аль Пагано

Марк, хирург с пятнадцатилетним стажем, замечает, что перестал различать лица в морге — все кажутся ему восковыми куклами. В перерыве между дежурствами он натыкается на брошюру *"Планирование жизни после ухода"* в кафе больницы, где официантка Тереза, подкладывая ему бесплатный чизкейк, говорит: «У тебя глаза, как у моего отца перед инсультом». В это время в Бруклине София, 72 года, красит губы ярко-красной помадой перед встречей с юристом, чтобы переписать завещание в пользу приюта
Мэгги приезжает в Уиллоу-Крик на старой Honda Civic, багажник забит подарочными коробками с лентой из долларового магазина. Дом на Элм-стрит, облупившаяся зелёная краска на ставнях, гирлянда мигает через раз. Мать, Эвелин, в фартуке с пятнами клюквенного соуса, открывает дверь: «Опять целый день за рулём без еды?» — «Кофе хватило», — бросает Мэгги, протискиваясь мимо коробки с ёлочными игрушками 90-х. В гостиной пахнет корицей и сыростью — Джек, отец, чинит протекающий кран на кухне, ворча про
Юкио, парень с хронической бессонницей, каждое утро замешивает тесто в крошечной пекарне возле станции Сибуя. Его руки в муке, фартук в масляных пятнах от вчерашних круассанов. Аяме, студентка-художница с выцветшим синим беретом, впервые заходит туда, спасаясь от дождя. «Кофе слишком сладкий», — бросает она, разглядывая эскиз заброшенного здания на краю блокнота. Они начинают встречаться по средам: он приносит несъеденные эклеры в её мастерскую на окраине Киото, она рисует его спящим на куче