Анхела Сервантес

Карла, 28 лет, с дочкой Лусией (4 года), переезжает в общежитие для матерей-одиночек в Лавапьесе (Мадрид). В комнате №12 с треснувшим зеркалом на шкафу она развешивает детские комбинезоны на батарее, пока Лусия рисует фломастером на обоях. «Мама, а папа придет?» — «Не сегодня», — Карла вытирает ладонью пыль с подоконника, за окном — мусорные баки и граффити с аистом. Подруга Ана, соседка по этажу, стучит в дверь: «В прачечной сломалась третья сушилка. Опять тащить вещи в «Лавандеру» на углу?»
В съёмной квартире на Кале-де-ла-Луна в Мадриде Ана, официантка с татуировкой в виде кошки на запястье, спорит с Мартой, которая развешивает на балконе холсты с абстрактными пятнами. «Ты опять не вынесла мусор, — бросает Ана, зажимая между пальцами сигарету. — У меня смена в шесть утра, а ты тут красишь свои *mierda*». Марта, не отрываясь от работы, парирует: «Если бы ты продала хоть одну мою картину в своём кафе, я бы купила нам мусорный бак с золотом». В соседней комнате Люсия,