Реми Бише

Люк Моро, инженер-строитель из Лиона, находит в кармане пиджака жены Эмили смятый билет на поезд Париж—Ницца с датой их годовщины. Вместо командировки он едет за ней, застает в кафе на rue des Martyrs с Антуаном Риво, ее бывшим преподавателем живописи. "Ты говорила, что ненавидишь пастель, — Люк роняет на стол фотографию этюда Антуана, — а это кто нарисовал?" Эмили молчит, перебирая салфетку с логотипом заведения. В сумке у Антуана — коробка рафаэлло, которые она всегда называла
Жюльен Лефор, адвокат с офисом на третьем этаже дома с треснувшим карнизом, разбирает папки на столе, заваленном кофейными пятнами. Его помощница, Элоиза Мартен, в синем пиджаке с потёртыми локтями, приносит досье по делу Матиаса Бертрана — слесаря, обвиняемого в убийстве соседа. «Он утверждает, что вёл ремонт в подвале, когда произошёл взрыв», — бормочет Жюльен, перебирая фотографии обгоревшей квартиры на улице Лафитт. В кармане пиджака Бертрана находят чек из аптеки, датированный днём
Сэфи, в свитере с выгоревшими на солнце плечами, копалась в генераторе на заброшенной арктической станции, пока ее дочь Аэда, обмотанная в три слоя шарфов, пыталась поймать сигнал на рации. «Слушай, мам, тут опять помехи — как в тот раз с северным сиянием», — буркнула она, стуча кулаком по корпусу прибора. Внезапно завывание ветра смешалось с хриплым криком: у разбитого ангара лежал мужчина в рваной летной куртке, Иван, с обмороженными пальцами и картой, где красным крестом был помечен их
Вот как можно переосмыслить этот сюжет, добавив немного человеческого тепла и хаоса: Представьте Францию 1743 года — парики, интриги и семейные драмы на каждом шагу. Вот маркиз де Валькур, эдакий старый упрямец, вдруг решает: «А что, если лишить наследства сына Филиппа и всё отдать Жоланне, той самой… ну, знаете, дочери от горничной?» Сыну, конечно, не позавидуешь: отец не просто плюнул в его будущее, а будто вырвал кусок души. И Филипп, недолго думая, в ярости хватает кинжал… Тьфу, вот так и