Йон Вангдаль Амас

Эмилия, девушка из венгерского пригорода, каждое утро бегала через лес к заброшенной мельнице. Однажды возле старого дуба она услышала: «Корни гниют… вода уходит». В дневнике деда, пасечника Иштвана, нашла зарисовки деревьев с отметками дат. «Ты точно не перепутала шум ветра с голосами?» — спросила Лора, норвежская студентка-биолог, разглядывая пробирки с образцами воды из местной речки. Они
В Будапеште, в особняке с облупившимися обоями, Ливия, 17 лет, нашла за стенным шкафом дневник на венгерском. На страницах — детские рисунки черных собак и даты: 1983–1985. Её друг Джейкоб, переехавший из Лондона, сканировал записи на старом ноутбуке, пока Эмили, дочь инженера из Чикаго, ковырялась в проводке под лестницей. «Здесь раньше был лифт», — сказала она, доставая ржавый ключ. В подвале
Кэтрин, адвокат по уголовным делам, живет в кирпичном доме в Хэмпстеде с мужем Марком и сыном-подростком Оливером. Однажды утром, разбирая грязное белье в корзине, она находит окровавленную рубашку Марка, исчезнувшего накануне. «Это не моя кровь», — бросает он позже, отводя взгляд, пока Оливер щелкает ложкой по краю хлопьев. Кэтрин звонит Дэну, другу детства, теперь детективу из участка на
Лиам МакАллистер, пятнадцати лет, с синяком под глазом и рюкзаком, заляпанным краской, переезжает с матерью Мари в полузаброшенную ферму под Крэгмором. Городок в Шотландии — дожди, покосившиеся заборы, сосед-фермер, бросающий фразу: «Тут тихо. Если не считать ночных шумов». В доме пахнет сыростью, на кухне — треснувшее стекло в окне, которое Мари заклеивает скотчем. Лиам находит в чулане коробку