Оз Захави

Лиор, бывший связист из ЦАХАЛа, каждое утро в пять тридцать выставлял столики перед кофейней «Эльгаби» на улице Нахлат-Биньямин. В кармане — смятая пачка «Дубиек», на дне чашки — гуща от турецкого кофе. В тот день к нему подсела Тамар, девушка с пирсингом в носу и армейской курткой поверх платья в цветочек. "Твой папа звонил вчера. Говорит, ты до сих пор не вернул ключи от склада в Ашдоде", — бросила она, разворачивая блинчики с заатаром. Под салфеткой лежала флешка с видео: кадры с
Мика, молодая реставраторка из Берлина, случайно обнаруживает в старом комоде, купленном на блошином рынке у Александерплац, пачку писем 1947 года на смеси идиша и иврита. В углу одного листа – печать с надписью «Нетив» и схема тоннеля под разрушенным заводом в районе Кройцберга. Её сосед-пенсионер, Гюнтер, бывший сапёр, замечает чертёж за чашкой эрзац-кофе: «Этот тоннель завалило в 49-м. Там не свинец искали, а…» – резко обрывает фразу, услышав скрип входной двери. На следующий день в квартире