Сэмюэл К. Хант

Мэдди, 17 лет, с утра забегает в регистратуру детской больницы «Св. Луки» с кроссовками, развязанными из-за спешки. Мать, Лиза, медсестра с 20-летним стажем, бросает через стойку: «Ты опять забыла сменить бейдж?» — показывает на вчерашнюю дату. Между дежурствами Мэдди тайком подменяет рецепты у пациента с астмой, которого курирует её наставник, доктор Харпер — строгая женщина в очках с синими дужками. В подсобке, жуя чужой йогурт, Мэдди спорит с Сэмом, парнем из аптеки: «Если бы ты видел, как
Джейк Торн, ветеран с шрами на левом предплечье и привычкой теребить армейский жетон, моет стаканы в баре «Красный ястреб» на окраине Лос-Анджелеса. По ночам его будят кошмары: запах гари, треск раций, крики на пакистанском диалекте. Днём он выламывает руки уличным торговцам, которые пытаются продать синтетику у входа. «Ты не бармен, ты мусорный бак с адреналином», — бросает Лира Мендоса, соцработник из центра для ветеранов, когда находит его в подсобке с окровавленными костяшками. Она