Давид Мора

В пригороде, заросшем каштанами, тело учителя математики Жюльена Делакруа нашли в реке Шер — в кармане его промокшего пиджака лежала записка с цифрами *17, 34, 09*. Детектив Люк Моро, с утра не успевший побриться, заметил царапины на левой руке покойного: *«Он левша, но зажимал мелок как правша — кто-то переставил предметы в классе перед нами»*, — сказал он медсестре Клодин, пока та накрывала тело брезентом. В школе, где Жюльен преподавал, библиотекарша Элен Руже дрожащими руками показала
Элоиза, 23 года, протирала полки в антикварной лавке на улице Риволи, когда в ящике комода с выщербленными ножками нашла железный ключ. На боку — царапины и гравировка *14e arrondissement*. «Выбросишь или отнесешь в архив», — бросил М. Лефевр, владелец лавки, разбирая пачку счетов за электричество. В подвале, пахнущем сыростью и клеем, она наткнулась на коробку с письмами 1943 года: солдат Жюльен Марсо писал Люсиль, работнице фабрики *Gris Monde*, о звуке поездов в 5 утра и обещал вернуться до
Клеман торопится на тренировку по регби, забыв тетрадь с чертежами в школьной библиотеке. Алекс, раздражённо цокая языком, находит её под стулом с пятном от шоколадного круассана: «Опять твои каракули везде валяются. Думаешь, я твой уборщик?» Их маршрут домой проходит через узкие улочки 14-го округа Парижа — Алекс толкает скейт в рюкзаке, Клеман жуёт жвачку, споря о том, чей двор лучше для вечерних посиделок: бетонная площадка у гаража или скамейки у булочной *La Douceur*. Вечером Матис,