Лаура Галт

Хал Мерсер с утра рылся в аптечке, высыпая на стол пустые блистеры от ксанакса. В раковине засохли пятна крови от вчерашнего промаха с иглой. Он приложил ладонь к дрожащему веку, услышав стук в дверь: «Эй, сосед! Опять мусоропровод забил твоими флаконами!» — орала миссис Ларсен через тонкую стенку. В кофейне на углу 5-й авеню он пялился в стакан с холодным кофе, пока барменша Тереза не сунула ему бумажку: *«Твой кореш Рэй ищет тебя. Говорит, тот груз из Финикса уже в бункере под мостом»*. В
Хал Спрингер, 28 лет, копошится в разобранном двигателе «Форда-97» в гараже на окраине Детройта. Его пальцы в масляных пятнах дрожат — не от холода, а от ломки. В кармане куртки завалялся пакетик с белым порошком, который он прячет от Лиама, напарника по автомастерской. *"Слышь, ты опять в себя какую-то дрянь закинул?"* — бросает Лиам, швыряя ключ на верстак. Хал отмахивается: *"Просто мигрень, забей"*, но вечером, вернувшись в квартиру с отклеивающимися обоями, высыпает
Эмили Картер, психолог из клиники на окраине Сан-Франциско, замечает странности у пациентов. Вторник начинается с сессии с Джейкобом Райсом, грузчиком из порта, который твердит: «Вчера снилось, будто кричу на языке, которого не знаю. Проснулся — губы онемели». Его дневник заполнен каракулями, напоминающими арабскую вязь. Вечером Эмили задерживается, разбирая записи, и натыкается на схожий случай — официантка Лена, которая во сне называла адреса заброшенных зданий в Окленде. В холодильнике у