Михаэль Кинд

В Берлине, в клинике на окраине Шёнеберга, хирург Ларс Мейер каждую ночь возится с подпольными пациентами — теми, кому отказали в легиитимных больницах. Его ассистентка, Эрика Фосс, в рваном свитере и с татуировкой в виде змеи на запястье, постоянно ворчит: «Опять взял наркодилера с пулей в печени? Думаешь, полиция не вкурсе?» В соседней комнате, за стеной с облупившейся краской, подросток Феликс, сын Ларса, собирает из старых деталей дрон, чтобы следить за передвижениями патрулей. На полу —
Лукас Мюллер, 17 лет, моет полы в кафе *Zimtstern* на окраине Дюссельдорфа. Тётя Урсула кричит из-за стойки: *«Стекло разбил — из зарплаты вычту!»*. Он роняет тряпку, задевает ведро — вода заливает кроссовки. В подсобке нюхает кофейные зёрна, пытаясь заглушить запах уксуса из кухни. Новую официантку, Софи с розовыми волосами, замечает у холодильника: она жуёт бутерброд с ливерной колбасой, не снимая наушников. *«Эй, помоги донести тарелки»,* — бросает она, не глядя. Лукас спотыкается о порог,
Знаешь, иногда натыкаешься на фильмы, после которых сидишь и тупо смотришь в потолок, пытаясь собрать себя по кусочкам. Вот этот… как его… ну, где девчонка из провинции вляпывается в историю с крутым столичным типом. Сначала вроде милота: цветочки, смешные диалоги, антураж такой сочный — прям как персик в августе. А потом бац! — и тебя накрывает волной какого-то щемящего, горького послевкусия. Героиня — огонь, честно. Не эта пластиковая кукла с обложки, а живая, с заусенцами на характере. То