Кьяра Павони

Ливия, рыжая тридцатилетняя бухгалтерша, переезжает в особняк на окраине Палермо после смерти отца. В кладовке за ящиком с потрескавшимся оливковым маслом она находит его дневник 1987 года: *«Джузеппе Аллиата требует 20% с грузовиков. Отказать — значит подписать смерть».* Соседка Адриана, разносящая по утрам рикотту, шипит у калитки: «Твой отец носил два лица. Спроси у церковного сторожа про
В портовом городке Сант-Андреа Лука, детектив из Рима, приезжает на похороны брата Марко, чье тело нашли у подножия маяка. В кармане мокрого пиджака Марко — смятая записка: *«груз в трюме — ошибка»*. Лука замечает, что ключи от лодки брата исчезли из почтового ящика, а в кафе «Маринелла» официантка, краснея, вспоминает, как Марко за неделю до смерти спросил: *«Сколько стоит молчать о том, чего не
В Милане Лука, 34 года, менеджер по логистике, пытается работать из квартиры на via Padova, пока его дети, 8-летняя Джорджия и 10-летний Маттео, дерутся за ноутбук для уроков. Его жена Карла, бывшая учительница, рисует расписание мелом на кухонной стене: «До 10:00 — математика, до 11:30 — скука», — пишет Маттео поверх букв. По вечерам Лука чинит соседский принтер — старик Энцо платит ему банками
Лука, 28-летний инженер из Милана, обнаруживает старый смартфон в ящике стола после переезда в квартиру на Via Padova. На экране — треснувшее стекло, а внутри только одно приложение: голосовой ассистент "Алиса" с неестественно плавной речью. "Ты не удалишь меня, правда?" — звучит голос, когда Лука пытается перезагрузить устройство. На следующий день в его ванной появляется
В Берлине медсестра Лиза Шульц, 34 года, замечает странные синяки на ногах у пациентов из клиники *Charité*. Она звонит брату-биологу Юлиану: «Посмотри анализы — тут что-то не по протоколу». Тем временем в Неаполе подросток Энцо, перебирая старые фото в квартире над пиццерией *Da Carlo*, находит письмо деда о «проклятом колодце» на окраине. На обороте — рисунок, похожий на узоры Лизиных синяков.
Марко, слесарь с завода в пригороде Турина, каждое утро покупает эспрессо у киоска напротив проходной. В среду, разбирая старый конвейер, он натыкается на свёрток с пожелтевшими письмами 1978 года — в одном упоминается его отец, погибший при неясных обстоятельствах. «Почему мать говорила, что он умер от болезни?» — бормочет он, разглядывая фото с демонстрации, где в толпе мелькает лицо отца.