Кристина Александрова

В Питере, на Обводном канале, в гараже с отсыревшими стенами, 35-летний фельдшер Антон Колесов каждое утро проверяет аптечки в стареньком УАЗике «скорой». Вчерашний вызов — пьяный с ножом в животе на рынке «Горбушка» — всё ещё мерещится: лужа крови под прилавком, крики торговок, запах дешёвого одеколона. Сестра Оксана, в розовом халате с выцветшим рисунком, суёт ему термос: «Опять куришь у гаража? Легкие выплюнешь». Антон бурчит: «Лучше сдохнуть от сигарет, чем сгнить здесь». На Мосту Ветеранов
Вера, в розовой пуховке с оторванным капюшоном, тыкает зажигалкой в прикуриватель «Жигулей». Машина встала посреди лесной дороги — бензин закончился, как всегда, у Игоря, ее парня. Он, в кожаной куртке с потрескавшимися локтями, ковыряет отверткой замок барсетки: «Слышь, там у тебя мелочь есть? Хоть на пару километров…» Заднее сиденье завалено пустыми банками «Янтаря» и кулеком с замерзшими пельменями. Вера достает из кармана джинсов смятую «Коровку», сует ему: «На, сожри. Опять твоя мать
Лида Соколова вкалывает на ткацкой фабрике в Тихорецке, после смен стирает синюю краску с рук под ржавым краном в общежитии. Её соседка Галя ворчит: «Опять книжки до рассвета? Тебя же вызовут на собрание!» В пятницу Лида пробирается через пустырь к реке, где Сергей Михеев прячет гитару в кустах лопухов. Он напевает «Summertime» шепотом, боясь, что услышат с железнодорожной станции. «В Москву податься бы… — бормочет он, закуривая «Беломор». — В консерватории хоть джаз не считают проказой». Лида